Четверть века, пришедшиеся на независимость Кыргызстана, являют собой период, по итогам и результатам которого можно, да и нужно, делать определенные выводы относительно специфики развития республики. Эти выводы ни в коем случае не должны рождаться только лишь на основе рассмотрения движения самой республики, но с необходимостью должны включать в себя триединство глобального, регионального и собственно индивидуального развития, что в итоге даст некоторую целостную картину. В этом случае можно будет претендовать на некий объективный взгляд на существо изменения ценностно-духовных ориентиров общества.
Глобальный уровень: за прошедшие четверть века в качестве приоритетных направлений духовно-ценностного развития человечества можно выделить следующие:
- развитие и до определенного времени триумфальное шествие универсальных ценностей как прерогативы и детища глобализации; необходимо отметить, что универсальные ценности достигли практически каждой точки земного шара, соответственно данный проект проявил небывалые масштабы; универсальные ценности исходят из приоритета философии космополитизма и прагматизма, при этом безусловные ценности практически отсутствуют, на первый план вышел неолиберальный глобализм; однако с наступлением постглобализации влияние неолиберального глобализма несколько утихло;
- зарождение и стремительное развитие ценностей цифрового кочевья – жизни, не ограничиваемой определенными страновыми рамками; этот проект также является следствием глобализации, соответственно философии космополитизма; при этом необходимо отметить, что если универсальные ценности выступают следствием западного рационализма, то ценности цифрового кочевья являются комбинацией западного рационализма с кочевым способом существования;
- определенный взлет религиозных ценностей в разрезе экстремизма мыслится следствием реакции на абсолютизацию универсальных ценностей; переход глобализации в фазу постглобализации обусловил обратный универсализации процесс дивергенции, одним из разновидностей которого и предстал всплеск исламских ценностей в контексте их политизации.
Каждое из обозначенных направлений отражает определенный аспект ценностно-духовного развития человека в век высоких технологий.
Региональный уровень: в нашем случае сосредоточен на Центральной Азии, частью которой мы являемся (и исторически, и политически, и духовно-культурно). Именно региональный уровень, по логике развития, является опосредующим звеном между глобальным и индивидуальным развитием. Регион – это тот буфер, который призван сглаживать проблемы и противоречия глобального уровня при переходе к индивидуальному. Согласно теоретическим концепциям (к примеру, теории вызовов и ответов А.Тойнби) и практике реальности региональный уровень выполняет функцию сдерживания натиска глобальных идей, ценностей, сохраняя некий баланс между развитием мира вообще и определенной географически-территориальной целостностью. Регион представляет свой вариант преломления критериев глобальной культуры в существо определенной историко-территориальной, социальной, политической целостности. Этот уровень жизненно необходим для каждой индивидуальной геополитической единицы, однако в нашем случае он не сумел вырисоваться. После социокультурного взрыва ХХ столетия в исследовательских кругах блуждали идеи о возможном возрождении Центральной Азии как обновленной региональной целостности, это был исторический шанс, которым регион не сумел воспользоваться в силу объективных и субъективных причин. Идеи о необходимости развития единства региона в ценностно-духовном контексте высказывались представителями интеллектуальной элиты, однако особой практической реализации не произошло.
- На уровне региона (точнее его части) чисто теоретически нашли свое проявление ценности кочевой культуры как одного из архетипов культуры. При этом себя обнаруживает факт разобщенности в представлении данного истока культуры.
- Взлет религиозных ценностей также обнаруживает себя в пределах Центральной Азии в результате низвержения прежней идеологии, однако координация усилий по регулированию направленности их развития оставляет желать лучшего.
Индивидуальный уровень: отражает собственно развитие Кыргызстана за прошедшие двадцать пять лет. При этом само собой разумеется, что тенденции развития ценностно-духовных ориентаций века, мира вообще накладываются на процессы, происходящие в республике. Суверенитет пришелся на эпоху глобализации, которая органично перетекла в постглобализацию. Кризис идентичности претерпела и культурная форма. Какие направления наблюдаются у нас в разрезе ценностей?
- Увлечение универсальными ценностями в первое десятилетие независимости. При этом на первый план вышел процесс вестернизации, т.е. неадекватного перенесения универсальных ценностей в существо традиционной культуры.
- Абсолютизация исторических традиционных ценностей изначально как реакция на имевший место быть в период советской идеологии идеологический диктат, а в последнее десятилетие как следствие постглобализции, т.е. усиление процессов самоидентификации отдельных народов. Можно констатировать, что был некий взлет национального самосознания с обретением суверенитета.
- Обращение к ценностям кочевого архетипа в большей степени носило и носит научно-исследовательский характер. Отдельным аспектом ретрансляции исторических ценностей стало обращение к тенгрианству как проявлению ценностно-духовного архетипа. Еще один аспект исторического нашел свое проявление в пропаганде эпоса «Манас» как духовного ориентира современного Кыргызстана.
При обозначении вышеназванных тенденций в развитии ценностно-духовных ориентиров необходимо отметить, что если в случае вестернизации нам не хватило чувства самодостаточности, то в случае с абсолютизацией исторических традиционных ценностей обнаруживает себя тенденция к гипердиагностике наследия культуры.
- Всплеск исламских ценностей как некий ответ на возникшую духовную пустоту также можно представить как отдельное направление в развитии ценностных ориентиров. По логике истории нашего развития исламские ценности никогда не были центральной составляющей нашей духовности. Резкий взлет в процентном соотношении глубоко подверженных исламу среди молодежи, объясняется переходом от понятного социализма в «неизведанное» демократическое настоящее, когда окно в мир распахнулось настежь, открывая горизонты мироздания, идеологии практически не было, кризис получил свое глубокое развитие не только в экономике и политике, но и в культуре. Именно в такие сложные общественные периоды религия как одна из оставляющих духовности выходит на первый план: к нам хлынул поток исламской культуры в виде строительства мечетей и борьбы за умы и сердца молодежи, долженствующей созидать будущее. Область духовного всегда тонка и щепетильна, тем более, если это касается религиозных пристрастий.
Получается, что потребность в восполнении возникшей после низвержения огромной страны пустоты, идеологического вакуума выразилась в сосуществовании двух основных тенденций – обращения к архетипам и поиска необходимой группы комфорта в контексте сообществ религиозного характера. При этом необходимо отметить, что разбожествление пространственных границ в результате глобализации привело к усилению локальных границ в рамках отдельных культур.
Анализируя существующие в республике направления ценностно-духовных ориентиров, сложно, да и практически невозможно утверждать, что этот процесс по истечении четверти века удалось перевести в стабильное развитие. Хаотичный процесс определения существующих ориентиров духовного развития на данный момент исторического времени не завершен, что и не позволяет успешно реализоваться идеологическому проекту государства. Отсутствие центрирования духовных ориентиров, отсутствие на уровне среднестатистического человека чувства национальной гордости рождает диссонанс. Учитывая, что с середины ХХ века и по сегодняшний день наблюдается процесс центрирования культуры на глобальном уровне, когда основные конфликты определяются по культурной и религиозной составляющей, если на уровне нашего общества и в целом государства не произойдет такого центрирования, все остальные процессы (экономические, политические, социальные) будут пробуксовывать. В этом случае реализуется идея Уилла Дюранта о том, что «великую цивилизацию невозможно покорить извне, пока она не разрушит себя изнутри».
Это некоторые итоги двадцатипятилетнего развития Кыргызстана в контексте ценностно-духовных ориентиров. Каковы же стратегии?
Как преподносить духовные ориентиры в нашем государстве? Через культурную политику и систему образования. Механизмы и рычаги – наиболее простой элемент этого проекта. Наиболее важный момент – процентное соотношение истории, идеологии и современности в плане духовно-культурных предпочтений. Необходимо понять и определить, какие именно символы кыргызской культуры способны восполнить нишу духовности, каким образом имеет смысл их вплетать в современное видение перспектив развития общества и государства. При этом необходимо понимать, что настаивание на необходимости сохранения самобытной культуры не есть каприз или происки националистического движения, тормозящее процесс демократизации, а фишка самостоятельного государства. Что необходимо сделать, чтобы элементы нашей традиционной культуры не просто создавали внешний облик (как некая экзотика), а стали воплощением индивидуальности? Наряду с необходимостью разрабатывать проекты экономики и выражать политическую волю, регулировать процессы воспитания, чтобы угроза вовлечения молодежи в экстремистские группировки не увеличивалась в арифметической прогрессии. Почему необходимо рассматривать духовные ориентиры в контексте исторической и традиционной составляющей? Потому что в XXI веке проверку временем смогут пройти только культуры с богатой историей и выдержанными духовными ценностями. Как сделать так, чтобы не произошло абсолютизации традиционных ценностей, не прошедших проверку временем, а значит нефункциональных в настоящем? Уделять пристальное внимание процессу трансляции духовно-культурных ценностей народа в контексте системы образования и посредством средств массовой информации.
