«Все познается в сравнении»
Изречение древних
«Давно меж мудрецами спор идет,
Который путь к познанию ведет,
Боюсь, раздастся крик: «Эй, невежды,
Путь истинный не этот, и не тот»
Омар Хайям
Знакомство с различными странами и культурами, происходившее во время многочисленных загранкомандировок, всегда вызывало вопросы по основам истории, религии и мировоззрения народов, проживавших на территории стран, которые посещались автором. Разумеется, что во время этих визитов стараешься узнать слова приветствия и благодарности, принятые в этих странах, запомнить их путем каких-то аналогий и ассоциаций, чтобы использовать при встречах в магазинах, кафе, музеях, экскурсиях, автобусах, такси и т.д.
Однажды, возвращаясь с очередной командировки, сидя в салоне самолета и размышляя о впечатлениях от посещения страны, автор задумался, почему кыргызское приветствие «салам» похоже на еврейское «шалом» и арабское «ассалоум алейкум». И если еврейский и арабский языки относятся к группе семитских языков и на этом основании можно понять их родственную связь, то откуда тогда в кыргызском языке, относящемуся к совершенно другой группе языков появилось слово «салам», так похожее на их приветствие. По-видимому, подумалось тогда, в этом сказалось арабское влияние на нашу культуру и это фундаментальное слово-приветствие интегрировалось в наш язык в результате распространения ислама.
Другой вопрос, который постоянно возникал у автора, есть ли связь между библейским Адамом и кыргызскими словами «адам» и «адамгерчилик», неужели и тут сказалось прямое влияние исламских проповедников или христианских миссионеров.
Однако дальнейшие размышления и попытки найти ответы на эти и другие, связанные с ними вопросы, потребовали более углубленного исследования и анализа истории зарождения и распространения иудейства, христианства и ислама, и приводили к выводу, что здесь не все так просто и однозначно, и связь между ними имеется, но, скорее не прямая, а обратная.
Этим вопросам и будет посвящена настоящая статья, которая является продуктом изучения соответствующей литературы и многолетних размышлений автора, и, хотелось бы сразу оговориться, выражает личное, субъективное мнение по существу многих положений, приводимых в ней, и поэтому носит дискуссионный характер.
Следует отметить, что ее написание стимулировалось анализом ряда интересных и оригинальных статей и очерков, появлявшихся время от времени на сайте «AКИpress» в рамках рубрики «История Кыргызстана и кыргызов» и проекта «Код кыргызов». Поэтому, пользуясь случаем, хотелось бы выразить благодарность их авторам за усилия пролить свет на многие темные пятна нашей истории и внести свой вклад в этот достаточно непростой процесс самопознания и самоидентификации.
На взгляд автора, первое место в этом ряду принадлежит А.Бекбалаеву и его научно-популярному историческому очерку «Аттила – предок кыргызов», посвященному периоду кыргызской истории II–VII вв. Этот очерк позволил пролить свет на некоторые вопросы нашего исторического прошлого этого периода и, в частности, на вопросы, поднятые автором в статье «История, религия и политика», опубликованной в сентябре 2010 года, а также в других авторских статьях по историческому и духовному прошлому кыргызов, перечень которых приводится ниже.
В очерке-исследовании на обширном фактологическом материале из различных отраслей знания: истории, археологии, этимологии, сравнительно-исторического языкознания, музыковедения и генетики, а также с помощью данных из эпосов, преданий, мифов, легенд, сказаний и санжыра убедительно доказывается выдвигаемая им гипотеза, что «перемещение кыргызов с Алтая на территорию современного Кыргызстана происходило не напрямую, т.е. по непосредственной дороге переселения с Алтая на Тянь-Шань, а в окружную, через Европу, и, причём, длилось данное переселение целых пять веков, а именно, со II в.н.э. до VII в.н.э.» и вывод, что в этот период «носители этноним «кыргыз» пропали из поля зрения восточных, китайских летописцев. Но это не означает, что они канули в это время в безвестность. Напротив, под именем «гуннов» они, кыргызы или гуннокыргызы, совершали затяжной поход в Европу, покоряя страны в стороне захода солнца».
Следует отдать должное А.Бекбалаеву за масштабность и глубину, сбор достаточно редких артефактов и их скрупулезный анализ, логичность выводов и корректность формулировок, содержащихся в его очерке. Безусловно, собранный материал требует дальнейшего осмысления и развития.
Вместе с тем, следует отметить, что, акцентируя внимание на военном и полководческом гении Атиллы, а также мужестве и героизме его воинов – наших предков, автор очерка практически не освещает такой важный вопрос как духовно-религиозное содержание мировоззрения Атиллы и его войска - тенгрианства, которое в конечном счете и явилось источником и основой всех его побед и завоеваний.
За рамками исследования остался и другой немаловажный вопрос – каким образом тенгрианство повлияло на зарождение и дальнейшее распространение христианства, а затем и ислама, ведь описываемый период как раз приходится на распад языческой Римской империи, чему в немалой степени, а может быть и в определяющей, способствовали военные походы Атиллы и его предшественников. На обломках Римской империи зарождалась новая христианская Европа – православная Византия и католический Рим, между которыми постоянно велась борьба за духовную власть, за умы и души прихожан. Эта борьба продолжается и сегодня.
С этим вопросом связан и другой вопрос – под воздействием каких факторов и причин древняя религия кочевников или, как пишут некоторые авторы, мировоззрение – тенгрианство, господствовавшая тысячелетиями на громадных просторах Евразии, сошла с исторической сцены, уступив место новым религиям – христианству и исламу.
Впрочем, об этой проблеме уже писалось автором в статье «Манас и Мухаммад – Тенгри и Ислам», приведу некоторые выдержки из нее:
«…Этот пункт, также как и предыдущий, демонстрирует абсолютное незнание или непонимание Ж.Назаралиевым истоков истории, культуры и духовной традиции кыргызов, как одних из наследников великой кочевой цивилизации, последователей древнейшей религии единобожия – тенгрианства, давшей начало христианству и исламу.
Справедливости ради следует отметить, что в этом, не его вина, а беда прогрессивно мыслящих людей, получивших образование в советских вузах, также как и обучающихся сегодня за рубежом по учебным программам и планам написанных для своих студентов.
Зайдите в любой более-менее солидный книжный магазин, на полках в разделах «Философия», «История» или «Религия» вы найдете массу литературы по христианству, исламу, иудаизму, буддизму, индуизму, различным их течениям и разновидностям, в последние годы появилась масса эзотерической литературы, а вот литературы по тенгрианству вы не найдете.
Аналогичная картина в наших библиотеках, где хранятся тонны книг по вышеназванным религиозным течениям и направлениям, а литературы по тенгрианству практически не встретишь. Несколько лучше обстоят дела с зороастризмом, что, видимо, обусловлено знаменитой книгой Ф.Ницше «Так говорил Заратустра», впоследствии вызвавшей интерес многих западных исследователей к зороастризму…».
Понятно, что А.Бекбалаев не является специалистом по истории религий или истории философии, но, претендуя на более-менее обстоятельное освещение истории Атиллы и древних кыргызов и являясь специалистом высокого уровня в своей области знания, можно было хотя бы обозначить постановочно-направляющие вопросы-проблемы в этом, повторюсь, интересном и оригинальном исследовании.
Между тем, в его очерке встречаются упоминания о Тенгри и некоторых культовых традициях тенгрианства, они основываются главным образом на работе А. фон Бека «Гунны», приведем некоторые из них, которые представляются наиболее важными и интересными для целей настоящей статьи с попутными комментариями.
«…Каждая сотня похоронила своих павших воинов, выкопав в мягком грунте заступами, копьями, мечами и кинжалами могилы глубиной в две трети человеческого роста. На дно положили конскую попону из кошмы, на которой обычно спал погибший. Сверху мертвое тело укрывали его же овчинным полушубком. По правую руку клали личное оружие: меч, лук и стрелы, с тем, чтобы он мог достойно явиться в небесное воинство всемогущего Тенгири-хана. По его левую руку легли личный медный или железный котелок и деревянная ложка, чтобы было из чего питаться у небесных костров. Засыпали могилы, над каждой соорудили небольшой плотно утрамбованный холмик, в центре которого водрузили деревянный крест с двумя поперечными перекрестиями – всеобщей тамгой гуннского эля. Эти кресты были изготовлены из древка копья павшего воина. Сотенные знахари прочитали краткие молитвы по такому трагическому случаю. Тронулись в путь, никоим образом не заботясь и даже не помышляя о том, как, кем и когда будут захоронены убитые сарматы» [Бек фон А. «Гунны», кн. I, Бишкек, 2009, с. 197].
В этой выдержке ключевыми словами являются «небесное воинство всемогущего Тенгири-хана», а также «деревянный крест с двумя поперечными перекрестиями – всеобщей тамгой гуннского эля» и «сотенные знахари (видимо, это были шаманы-бакши – И.Д) прочитали краткие молитвы по такому трагическому случаю». Зафиксируем эти положения в памяти, которые очень важны для последующего анализа. Однако, здесь же отметим, что крайний интерес представляет содержание молитвы, которое читалось в данном случае и в те времена.
«Потом прощались с покойным туменбаши боевым ханом Назаром. По обычаю племени сабиров, его захоронили на самом берегу неширокого притока Дуная в глубокой квадратной могиле, завернув в белые кошмы и положив рядом с ним все его драгоценное оружие: меч и кинжал в ножнах, отделанные золотом, серебром и редкими каменьями – сапфиром, рубином, агатом; усиленный золотыми пластинами дальнобойный лук и двадцать четыре стрелы с серебряными наконечниками, а также золотые нашейные кольца, наручные браслеты, золотые и серебряные монеты большого достоинства. Весной будет половодье, могилу размоет, хищные рыбы, водяные крысы и мыши поедят тело багатура. А все остальное будет унесено в море и станет достоянием небесной Умай-аны, которая является также и хозяйкой морских глубин...»
Здесь интересно упоминание о небесной Умай-эне, которая, как оказывается, является также и хозяйкой морских глубин, что достаточно неожиданно для сухопутных кочевников.
«…У гуннов культивировались захоронения ритуальные, «дайылган», когда село или айыл получало траурное известие о гибели воинов в далеком походе. А. фон Бек описывает «дайылган» таким образом: «Обычно, когда приходила весть о гибели джигитов из кочевья, все оставшееся мужское население от мала до велика устраивало похороны: забивали вороного жеребца возрастом от трех до пяти лет, варили мясо в нескольких казанах за аулом, там же рядом выкапывали большую могилу, куда сбрасывали обглоданные кости жертвенного животного. Закапывали могилу, сверху насыпали плотный холм, на который водружали крест с двумя перекрестиями – общегуннскую тамгу – и на верхнее острие креста надевали лошадиный череп. Считалось, что жеребец черной масти перевезет души погибших биттогуров в небесные тумены Гэссер-хана» [цит. соч., кн. I, с. 182].
Здесь опять упоминание о кресте и уже приводится конкретное имя Гэссер-хан, который играл важную роль в тенгрианской духовной традиции. Эти положения также важны для последующего анализа.
«…На основании изложенного «железного-стального» принципа интервьюруемый З.Джугашбаев заключает, что енисейские кыргызы и гунны – один и тот же народ: «Мы, западные гунны, пришли сюда с Алтая. Просто древние китайские летописцы перепутали самоназвание 'кыргыз' с его вероисповеданием. Наши предки были солнцепоклонниками, поэтому именовали себя гүнн (күн), что переводится как ′солнце′. Значит название ′хунн – гунны′ – означает, прежде всего, принадлежность к религии. Древние кыргызы поклонялись богу солнца по имени Салта, а праздники в честь него назывались ′салтанат′…»
В данном случае важно то, что древние кыргызы-кочевники поклонялись солнцу, что в принципе нашло отражение и сегодня в нашем государственном флаге, а также наших соседей-казахов, но не нашло отражение у других соседей-тюрков по региону, на флагах которых изображена луна – влияние арабского культа и ислама. Интересно было узнать имя древнего бога-солнца. Это положение важно в последующем анализе взаимосвязей между уже упоминаемым крестом, солнцем, Тенгри и Умай-эне.
«…Но лучше всего предоставим слово воображению писателя-гуннолога, как оно могло происходить в прошедшем или, вероятнее всего, как оно и происходило в реальности в прошедшем. Даже терпя поражение в какой-либо схватке (что, однако, случалось крайне редко), гунны сражались до конца и никогда не сдавались врагу:
«О великий Тенгири-хан, смотри, твои сыны-гунны закатали рукава на правой руке, взяли в них свои острые мечи-шешке, взяли в зубы кинжалы и в левые руки щиты и приготовились показать аланам и сарматам, как они смелы, дерзки и бесстрашны! Никто из них не помышляет о бегстве! Никто даже втайне не думает о своём спасении! Они отчаянно хотят сразиться с врагом, чтобы в решающей битве победить его! Сзади их подпирает тысяча аланских нукеров, спереди – тысяча сарматских бойцов. Водоворотом на южной стороне плато кружились четыре десятка биттогуров и с ними один сабир. Росла вокруг них гора вражеских трупов. Но и гунны падали тоже, выбиваемые насмерть из седел. Умирая, каждый гунн успевал выпустить стрелу во вражеское горло или вонзить в ближайшего неприятеля свой острый кинжал, или со всего размаху со свистом напоследок запустить в сарматскую грудь отточенный меч-шешке! Такой же водоворот бурлил и на северной стороне небольшой горной равнины: дорого, очень дорого отдавали смелые багатуры-гунны свои жизни!
Две тысячи врагов и всего одна сотня твоих доблестных сынов, о великий Тенгири-хан! То, что совершают сейчас твои сыны, отзовётся среди всех последующих поколений, которые считают себя воинами. Такое бесстрашие, такой героизм, такая неустрашимость будут жить в веках, как среди гуннов, так и среди народов, которые имели несчастье, а может счастье, сразиться с гуннами!
Один воин-гунн против двадцати врагов! В неравной схватке гунны погибнут как твои земные дети, о великий Тенгири-хан, но будут продолжать также верно и смело служить тебе в твоих небесных войсках для устрашения и покорения твоих небесных врагов! Из-за их дерзновенного героизма и отваги ты никогда не позволишь им уйти, о великий Тенгири-хан, как прочим обычным смертным, в подземное царство смерти, где хозяином является твой помощник, бог нижнего царства мертвых громоподобный Ээркелиг! [Бек фон А. «Гунны», кн. I, Бишкек, 2009, с. 156–157].
Здесь цитируемые выдержки интересны тем, что они демонстрируют мужество и героизм древних воинов кочевников - наших предков, которые шли на смертный бой с верой в Тенгри, верой, которая помогала им в одерживать победы в бесчисленных битвах. Кстати, эта же вера, думается, помогала им и объединяться против врагов.
Весьма интересна и следующая выдержка из очерка А.Бекбалаева, где интерпретируются названия Алтая и Ала-Тоо:
«…Выйдя в беспримерный многовековой поход на запад с территории Шестигорья (Алты-Тао – Алтай) во II в., они вернулись в VII в. на территорию современного Кыргызстана и восстановили всю прежнюю родную им «алтайскую» топонимику; можно полагать, что топоним «Ала-тоо» есть ни что иное как «Алты-Тао», но несколько видоизмененное, под воздействием народной этимологии принявшее последнюю звуковую форму: Ала-тоо (пестрые горы)…»
Автор тоже в свое время задавался вопросом об этимологическом смысле этих географических названий и здесь можно согласиться, что «Алтай» есть видоизмененное слово-топоним «Ала-Тоо» или наоборот. Однако толкование этого топонима, на взгляд автора, должно быть иное, поскольку для древних кыргызов-тенгрианцев, живших совсем в другой социокультурной среде, этот топоним должен был обладать сакральным смыслом.
Более подробно об этом в следующей статье.
(продолжение следует)
Другие авторские статьи на данную тему:
«История, Религия и Политика»
«Манас и Мухаммад – Тенгри и Ислам»
«Об истоках кыргызской культуры и возрождении Кыргызстана»
«Культура и идеология»
«Почему в Кыргызстане возможна единая идеология?»
«Плаха» - пророческий образ или программа действий?»
«Образ Тенгри в творчестве Ч.Айтматова»
«О духовной консолидации кыргызов»
«Глубинная экология» - отправная точка формирования нового сознания и культуры»
«В поисках национальной идеи»
«Глубинная экология» - отправная точка формирования нового сознания и культуры»
