Незаметно прошел официальный день столетия памяти жертв событий 1916 года. Незаметно [1].
На этом хотелось бы и завершить статью, но надо писать. Но эта оценка властям, а надо делать оценку событиям.
Часто слышал от многих историков, что сейчас еще рано делать выводы и давать оценку событиям 1916 года, что мы все еще нуждаемся в глубоком изучении всех архивных документов и т. д. На мой взгляд, выводы или оценка событий зависит не от степени изученности вопроса, а от позиции автора. А позиция – она либо есть, либо ее нет.
Теперь о степени изученности вопроса. 22 августа (9 августа по старому стилю) начало спровоцированного восстания среди кыргызских волостей Семиреченской области, тогдашней Российской империи. Вопрос изучают 100 лет. То есть у вопроса столетняя степень изученности. Изучена также историография вопроса, то есть, изучены даже мнения историков и политиков по данному вопросу. Следовательно, ничего нового в выводах и оценках событий 1916 года не предвидится и современному историку не то чтобы надо иметь свою позицию, а надо просто поддержать тот или иной вывод, сделанный до него. Либо, стараясь быть беспристрастным и объективным, просто описывать события.
Я не объективен. И мне хотелось бы поделиться своей необъективностью со всеми гражданами нашей страны, иначе эта статья закончилась бы на первой строке.
История сама по себе необъективна. Тем более она будет необъективна, если использовать чужие источники. Пытаться изучать российские источники, чтобы докопаться до правды – это уже необъективность, так как сами источники необъективны. События, описанные в русских источниках, в любом случае отражают русскую версию событий и говорить о том, что существует объективность в исторических источниках – это значит придерживаться весьма и весьма устаревшей практики исторического анализа. Источники часто просто врут.
Это порождает мифы, следуя которым делаются такие же мифические выводы и оценки. Еще хуже и запутанней ситуация становится оттого, что в оценки событий 1916 года вмешивается идеология. В случае с 1916 годом идеология играла и играет важную роль, пожалуй, определяющую роль. Сегодня официальная точка зрения ничем не отличается от тех выводов, которые сделала советская историография.
Революция в Средней Азии в образах и картинах. Среднеазиатский коммунистический университет, 1928
Первоначально советская историография придерживалась оценки восстания как национально-освободительного, антиколониального восстания. Все это продолжалось вплоть до 1960 года, когда вышел сборник под ответственной редакцией А.В.Пясковского. Это было прямое указание того, чтобы отныне историки оценивали восстания кыргызов в Семиречье и Джизаке как реакционные. Реакционными они были названы потому, что это были не просто «крестьянские восстания без руководства передового русского пролетариата», а восстания, в которых лидеры по ходу действий призывали к созданию независимых от России государств (Восстание 1916 года в Средней Азии и Казахстане. Москва, 1960. Введение). Все остальное – феодалы-руководители, призывы к газавату от религиозных деятелей, потери среди поселенцев – все это обоснование к уже готовому выводу о том, что нельзя и мечтать о независимости.
Собственно следует анализировать не характер восстания, а политику России в Семиречье. В двух словах – это политика «удушения и пули». И если до 1916 года политика России по отношению к кочевникам кыргызам и казахам заключалась в «удушении», то в том году были «пули». Политику «удушения» не отрицали даже самые одиозные фигуры коммунистической историографии. Тот же А.В.Пясковский писал, что в результате земельной и переселенческой политики «киргизские и казахские народные массы вытеснялись в бесплодные горы и пустыни, где они были обречены на медленное вымирание» [2].
То же самое уже с фактами, который подходит под геноцид [3], указаны и в других советских исторических книгах. «Царское переселенческое управление в начале войны (т.е. в 1914 году) намечало к изъятию в Семиреченской области 4 млн десятин удобных земель. До конца 1916 г. здесь было отобрано у местного населения 4 193 520 десятин» [4]. На карте изданной в 1898 году, территория Семиречья, которая в то время входила в административный состав Сибири, уже отмечена как «полоса возможного земледельческого крестьянского хозяйства и колонизации Сибири» [5].
В первую очередь следует заметить, что история о том, что восстание кыргызов в Семиречье 7 августа – это является самым большим подлогом в этой истории. Часто пишут, что восстание началось с захвата кыргызами транспорта с оружием в Боомском ущелье именно 6-7 августа. Например, это отражено в показаниях межевого техника в Пржевальске Ивана Алексеевича Поцелуева: «От возвратившихся под утро на 14 число населенцев Рыбачьего я узнал, что числа 6-7 августа, вблизи их селения на месте Кутешалдинской станции, киргизами Сарыбагишевской волости разграблен транпорт оружия и патронов, сопровождаемый всего 3-4 солдатами. Конвой попал частью в засаду, а частью же был раздавлен мятежниками, и следуемые в транспорте около 200 винтовок и 3000 патронов, вместо назначения в гор. Пржевальск попали в руки кара-киргиз Сарыбагишевской волости Пржевальского уезда. Передавали мне этот печальный факт: нач. почт.-телегр. Отделения Рыбачье, отставной почтовый чиновник Кирсанов, жительствующий в селении Рыбачьем, и вахмистр Семиреченского казачьего войска Дмитриев. Весть эта сильно поразила меня, и я немедленно вышепоименованных лиц повел к коменданту. Для меня стала более ясна причина всеобщего восстания кара-киргиз Пржевальского уезда. Я глубоко убежден, что факт захвата оружия послужил для кара-киргиз сигналом и главным рычагом перехода от пассивного сопротивления набору по указу 25 июня к активному, кровавому.
Дети степей и гор были ослеплены таким огромным для их масштаба количеством боевого снаряжения и, считая его неисчерпаемым, ринулись на грабежи и убийства. Правда, я слышал на Каркаре и даже в Верном в июльское посещение, что многие киргизские волости не намерены добровольно дать рабочих для армии. Но нигде и никогда не слышал об активном их выступлении в этой целью. Все слухи и личные мои впечатления при постоянных разъездах по области говорили лишь о пассивном сопротивлении набору, т.е. киргизы наивно думали, что для уклонения от набора достаточно забраться подальше, в малодоступные для русской администрации теснины. Этим надо полагать и кончился бы пассивный протест киргиз против их набора в рабочие». [6]
Факт захвата транспорта с оружием подтверждается несколькими источниками.
«Еще перед началом восстания киргизами был захвачен, после гибели небольшого конвоя и 3 нижних чинов, транспорт оружия из 170 берданок и 40000 патронов, следовавший в Пржевальск» [7].
«В начале восстания киргизами был захвачен транспорт оружия: 170 берданок и 4 тыс. патронов, посланный в Пржевальск на вооружение чинов отделения, формируемого из пржевальского конского запаса» [8].
Однако есть документ свидетельство о том, что это произошло позже, не 6-7 августа, а 9 августа. При этом точные цифры (178 винтовок-берданок, свыше 30 тысяч патронов) и имя руководителя (Мокуш Шабданов) нападавших вызывают больше доверия к этому документу. Интересна также осведомленность полиции насчет имен, нападавших на транспорт и почту, несмотря на «восстание».
Копия телеграммы о нападении на обоз с оружием и ограблении на сумму 875 тысяч рублей
Здесь следует обратить внимание на историческую географию и ее изменения. Сейчас мы используем документы, касающиеся Семиреченской области Туркестана, который в 1924 году был разделен на Казахстан и Кыргызстан. Однако историки берут дату восстания в Семиречье за дату восстания в Кыргызстане. Между тем восстание 6-7 августа, если можно это назвать «восстанием», а не отдельными инцидентами в ходе бегства в Китай, начались в Семиречье, но в Верненском уезде. Даже в сборнике документов «Восстание 1916 г. в Киргизстане» были опубликованы документы, доказывающие начало восстания в кыргызских волостях 9 августа, но в заключительной таблице почему-то показана дата 6-7 августа как начало восстания.
Мне кажется краеугольным камнем в оценке событий 1916 года, могут стать показания Г.И.Бройдо, (Показание, данное 3 сентября 1916 г. т. Г.И.Бройдо прокурору Ташкентской Судебной Палаты по делу о киргизском восстании 1916 г.) [9]. Например, он пишет следующее: «Когда я 16 выехал из Пишпека, то было в Пишпеке официально сообщено о том, что Токмак окружен и осажден 10.000 киргизами. На утро мы приехали в Токмак: нигде ни души, ни осады, ни киргиз»…
«Быстро облетела весть об избиении и расстрелах мирных киргиз и начиналось паническое бегство в горы киргиз волостей, лежащих вдоль линии движения бегущих толп, а именно по линии к Ивановке, Токмаку, и через Кастек на Карабулак, Самсоновку. Насколько правильно такое заключение, видно из того, что в дальнейшем события разыгрываются у Самсоновки, Токмака и Ивановки, причем в селах, лежащих между этими пунктами, совершенно не было "осад", "нападения" и т.п., и далее к западу от Ивановки никаких событий не было.
Все это произошло мгновенно с 7 до 10 авг., и когда я 10 проезжал из Пишпека в Токмак, то от Покровки до Токмака долина была мертва, и ни одного киргиза встретить нельзя было, а русские поселки представляли собой вооруженный и укрепленный лагерь.
Известие о толпах в районе Самсоновки вызвало посылку карательного отряда в 100 штыков под руководством пристава Бакуревича, которому был Фольбаумом дан приказ всех встречных киргиз уничтожать, а аулы сжигать", (сообщение Бакуречива инж. Веймарну), "что мы и сделали", - добавил Бакуревич. Дело это производилось таким образом, что, по сообщению М. С. Волкова, со слов того же Бакуревича, киргизские девушки "театрально" расфранчивались и бросались со скал вниз головой на глазах у казаков.., Бакуревич через Костек прошел на Токмак, а толпы киргиз, по отношению к которым решительно выполнялся приказ Фольбаума, бросились по направлению к Самсоновке»…
«Нападения или осады вообще нигде не удалось установить (при проверке многочисленных о сем слухов) до 28 августа. Так, например, в Самсоновке возвратившиеся 12 дружинников из Токмака, отправившиеся с Рымшевичем, сообщали, что в Самсоновке "боев" нет, что осады нет, что киргизы не нападали на Самсоновку, но что Рымшевич каждое утро выступал в горы, где были толпы этих киргиз и там «с ними сражался». Дружинников этих было от 7-10 человек, и они свободно переехали из Самсоновки в Токмак, не подвергаясь никаким нападениям»…
Эти показания дают повод для серьезного недоверия многочисленным документам, телеграммам, отчетам и допросам, которые производились местной администрацией и отсылались в центр.
Интересен вывод Г.И.Бройдо с которым я вполне согласен:
«Из всего вышеизложенного с необходимостью устанавливается следующее:
1. Киргизы систематически работой различных органов правительства, в том числе Перес. Управления, были совершенно обезземелены, хозяйство их разорено. Однако это обстоятельство не было непосредственной причиной восстания, так как наряду с этим процессом разрушения хозяйства шла работа по дезорганизации их общественности, достигшей таких размеров, что у них невозможно ни одно, самое узкое секретное собрание, никакая подготовка к восстанию и т.д. Малейшие попытки стали бы известны администрации через "своих" киргиз волости.
2. Причиной восстания не могли быть ни национальный, ни религиозный моменты, что мной было доказано на страницах 42-45 этого показания, ибо они значительно более слабо выражены, чем у узбеков, а среди них восстания не было.
3. Восстания против войны, как таковой, чем многим хотелось бы объяснить этот "бунт", не могло быть в силу хотя бы низкого уровня политического развития киргиз, которые плохо даже знают, кто с кем воюет, и потому что они сами просили, чтобы их брали на тех же основаниях, что и русских.
4. Остается одно: восстание было результатом провокационной работы всей администрации, не исключая высшей (Ташкент и Семиречье), направленное к тому, чтобы вырезать киргизское население и очистить земли для дальнейшей колонизационной деятельности правительства. Нелепые и провокационные приказы, ложные разъяснения чинов администрации, натравливание русских поселенцев, организация из них отрядов, безнаказанность массовых убийств и бесчинств - все это было основание к массовому "уничтожению" киргиз. Действиями воинских отрядов и крестьянских дружин, вооруженных и организованных полицией, администрация края искусно расширяла район и остроту волнений, все более превращая киргизское население в неприятеля в глазах приходящих войск».
Также можно добавить, что это «восстание» могло стать прикрытием для того же грабежа почты на почти миллион рублей, воровство «помощи фронту», списание личных денежных долгов местным баям и манапам, как в случае с Валерианом Великолепным (Пржевальский уездный начальник В. И. Иванов), который взяток не брал, но брал в долг, земельные и экономические интересы местных чинов царской администрации. То есть интересы всех тех людей, которые готовы поджечь землю, чтобы поджарить себе яичницу. Таких во все времена было много при власти, такие есть и сейчас у нас.
Однако местная провинциальная история идет не вразрез с историей глобальной, с историей Российской империи, которая стремилась к установлению русского плацдарма в Семиречье, с казачьим войском и чисто русским населением. Она является ее продолжением, так как Москва и вновь назначенный генерал—губернатор Туркестана А. Н. Куропаткин воспользовались этим спровоцированным восстанием, для того чтобы «очистить от киргиз земли обильно пролитые русской кровью» [10].
Дело здесь не в количестве погибших собственных «коренных» русских подданных отданных в жертву империи – в Андижане в 1898 году или в Джизаке в том же 1916 году этнической чистке подвергались земли, где было гораздо меньше жертв среди русских поселенцев. Дело в самой сути русского колониализма, который носил континентальный характер и предполагал заселение территорий. Таким образом, следует признать жертвы среди поселенцев, такими же жертвами царской политики и примирить по этому вопросу этносы, живущие в нашей стране. И начать строить собственную страну не оглядываясь на Россию.
Примечания
1. 05. 08. 2016 года была первая пятница августа, которая с 2008 года официально признана постановлением Жогорку Кеңеша, днем поминовения павших в событиях 1916 года. То есть официально днем столетия должна была стать эта пятница. Как отмечали этот день у нас в стране?
Общественная организация «Кыргыз Эл», как всегда провела митинг-реквием на южных воротах Бишкека, а из села Асыл-баш стартовал автопробег.
2. А.В.Пясковский. Введение. Восстание 1916 года в Средней Азии и Казахстане. Москва, 1960. С. 7
3. В определении ООН геноцида говорится о «предумышленном создании для какой-либо группы таких жизненных условий, которые рассчитаны на полное или частичное физическое уничтожение её»
4. История Киргизии. Фрунзе, 1963. С. 560
5. Карта. Сибирь. Вселение в Сибирь за 17 лет (1871-1898 гг.). Масштаб в дюйме 550 верст. 1898, изд-во: Картографическое заведение А. Ильина, город: СПБ.
6. Документ №11. Протокол допроса свидетеля И. А. Поцелуева // Лесная Л. В., Рыскулов Т. Р. Восстание 1916 г. в Киргизстане. Москва, 1937. С. 47
7. Документ №49. 1917 г. февраля 22. – Из всеподданнейшего рапорта генерал-губернатора Туркестанского края А. Н. Куропаткина Николаю II о причинах и ходе восстания 1916 г. в крае, а также о мерах, принятых администрацией по его подавлению // Восстание 1916 года в Средней Азии и Казахстане. Москва, 1960. С. 89
8. Документ № 239. 1916 г. августа 26. – Из телеграммы и.д. начальника штаба Туркестанского военного округа М. Н. Михайловского военному губернатору Ферганской области А. И. Гиппиусу об организованности восставших на юге Семиреченской области. Из Ташкента в Скобелев // Восстание 1916 года в Средней Азии и Казахстане. Москва, 1960. С. 347
9. Г. И. Бройдо. Восстание киргиз 1916 года (http://1916.kg/ru/articles/vosstanie-kirgiz-v-1916-g-g-i-broydo).
10. Протокол совещания под председательством Туркестанского генерал-губернатора А.Н. Куропаткина по вопросу о выселении участников «киргизского» восстания из Пржевальского, Пишпекского и Джаркентского уездов Семиреченской области в Нарынский край. 16 октября 1916г. (http://1916.kg/ru/documents/o-vyselenii-uchastnikov-kirgizskogo-vosstaniya-iz-przhevalskogo-pishpekskogo-i)