Я пришел побеспокоить ваших богов
Любая ложь, святая, во имя любви, дружбы, идеологии, для поднятия национального и воинского духа, для возрождения нации, ради сохранения межэтнического и религиозного согласия, из лучших побуждений, все равно остается ложью. Цена такой лжи в конечном итоге будет во много раз дороже любой правды, самой горькой, сермяжной, домотканой, но правды. Недавно была годовщина боя у разъезда Дубосеково. Кто вспомнил про нее у нас в стране? И даже если бы и вспомнили, то услышали бы в ответ, что подвиг 28 панфиловцев является мифом, придуманным одним корреспондентом. Одна маленькая святая ложь во имя поднятия духа бойцов под Москвой теперь бросает тень на действительно подвиг всей панфиловской дивизии. Цена любой лжи всегда дороже любой правды.
Эта статья про то, что часть жертв, которые приписывают царскому режиму и 1916 году, скорее всего, относится к жертвам советского режима, по крайней мере, по кыргызам. Часто приходится слышать жалобы людей, которые устали от двуличия и лжи в нашей стране, особенно от политиков. Но готовы ли люди к правде?
Еще говорят, что в советский период тема событий 1916 года была запретной. Однако это не совсем так. 1916 год был как бы предтечей революции, знаком того, что царская Россия себя изжила и закономерно должна была наступить новая эпоха, как, например, в этом пропагандистском журнале, «посвященном памяти борцов и мучеников за свободу и торжество коммунизма в Средней Азии» [1].
Про 1916 год писали не только для того, чтобы показать неизбежность революции, но, прежде всего, для того, чтобы свалить огромные жертвы красного террора и голодомора в Туркестане и Казахстане в 1917–1924 годах на царя. Даже если это и не так, жертв голода гораздо больше, чем жертв 1916 года – и эта тема действительно была запретной. Неправильно поставленные запятые для занижения количества погибших до 38 тысяч человек в 1916 году – это цветочки по сравнению с тем, что мы вовсе не замечаем. Чем больше времени на подготовку лжи, тем труднее ее выявить.
Прежде всего, следует отметить, что иногда жертвы со стороны кыргызов вычисляются следующим образом: за основу количества жертв событий 1916 года берутся переписи кыргызов до революции и первая советская перепись 1926 года. Разница в цифрах списывается на жертвы 1916 года. Таким образом, вовсе не учитываются жертвы гражданской войны, красного террора и его составной части – голода 1918-1924 годов. Если к этому прибавить борьбу с басмачеством, коллективизацию и голод 1932-33 годов, то цифры увеличатся. У нас же в погоне за цифрами ущерба кыргызскому народу, разница между количеством населения до революции и в 1926, списывается на жертвы 1916 года. Как будто не было ни революции, ни гражданской войны. Как будто никто не умирал от болезней или старости. Как будто эти события вырезаны из наших мозгов вместе с теми областями, отвечающими за память и логику. Сам я недавно обнаружил эти области в своей голове.
Турар Рыскулов заявил на седьмом Чрезвычайном съезде Советов в 1919 году, что «в настоящее время в туркестанском крае страдают от истощения около двух миллионов человек, в основном – киргизы-кочевники. Они перерезали весь свой скот. Съели его, начали поедать траву, корни растений, а также человеческое мясо. Люди рвали друг у друга мешки, наполненные мертвечиной и утоляли ею звериный голод. Погибло 1 млн. 214 тысяч человек» [2].
Эти слова близки к цифрам в исследовании Марко Буттино [3], который оценивает убыль населения в этой таблице – коренное население в минусе на 1 млн. 155 тысяч человек на 1920 г.
Больше всего страдали дети, которых сдавали в детдома умирать. «В настоящее время в связи со стихийным голодом, постигшим Кирреспублику, смертность детей до 1-го года в наших домах колеблется между 80-90%, а старше одного года – между 50-60%. Санитарное состояние детских домов в связи с их перегруженностью и неблагоустроенностью ниже всякой критики: грязь, зловоние, скученность, по трое, четверо детей на одной койке, если таковые имеются, без матрацев, без одеял, без света; дети грязны, голы, босы, проводят целые дни в ожидании полуголодного обеда. Дети чахнут физически и тупеют морально» [4].
Интересно, что сами большевики пытались свалить все потери на кочевнический образ жизни. Проверяя цифры Буттино по первоисточникам, нашел удивительно простое оправдание голода среди кочевников. Вот как характеризуются «киргизы» (казахи и кыргызы) в очерке, откуда он взял цифры по миллионным потерям населения: «Общий культурный уровень низкий, характерный для кочевого населения. Киргизы, как кочевой, вольный как гусь (газ-дак-казак) народ, мало занимаются земледелием и получают хлеб обычно в обмен на продукты скотоводства, почему страдают от продовольственных кризисов и вымирают» [5]. При этом почему-то голода в Туркестане или Степном крае населенном дикими кочевниками не было до большевиков, а тем временем в оседлой России голод был и без войн или кризисов [6].
На самом деле никакой классовой борьбы при становлении советской власти не было, иначе следовало бы расстрелять по классовому признаку самих руководителей большевиков. «Куда девалась классовая борьба, во имя которой мы подняли свое красное знамя? Из доклада мы слышали о вражде между русскими и сартами, армянами, персами. Мы слышали о том, как бы защитить себя от мусульман. Вместо классовой борьбы, таким образом, мы имеем борьбу национальную» писал меньшевик Х. Г. Вайнштейн перед походом красных на Коканд в 1918 году, где местные лидеры-туркестанцы провозгласили автономию [7].
В ответ на такие высказывания руководитель Туркестана большевик (секретарь ЦК КПТ 24.06 – 23.09 1918, председатель ТуркЦИКа 14.07 – 23.09 1918) Иван Тоболин заявляет, что «киргизы [имеются в виду и кыргызы и казахи], как экономически слабые с точки зрения марксистов, все равно должны будут вымереть. Поэтому для революции важнее тратить средства не на борьбу с голодом, а на поддержку лучше фронтов» [8].
Вот примеры такой поддержки фронта. В разгар голода используется 600 тысяч пудов растительного масла в качестве топлива для паровозов, также используются сушеная рыба и жмых [9].
В условиях военного коммунизма и разрухи определялась какая-либо категория, чьи ресурсы должны были быть экспроприированы (отобраны). Так вот во времена становления советской власти в Центральной Азии при власти большевиков одной из категорией стало туземное население региона. Грабежи сопровождались массовыми убийствами «контрреволюционеров», также как и в 1916 году по этническому или любому другому признаку. У уйгуров Жетисуу эти трагические события сохранились в памяти под название «Ату – Расстрел», когда в 1918 году было убито по некоторым данным до 20-25 тысяч человек – половина всех уйгуров в области [10]. У нас – счастье в неведении и в спасении народа Лениным. «Либо правда, либо счастье – и то и другое – никогда», говорил Кэл Лайтмэн в сериале «Обмани меня».
Вот примеры такой борьбы по категориям. После провозглашения Туркестанской автономии в Коканде представителями туземных народов и ее подавления, насилию и грабежу со стороны советской власти подвергалось все неевропейское население.
В Семиречье, где после 1916 года местного население практически не осталось, а после 1917 года с оставшихся и вернувшихся уже нечего было брать, врагами революции были объявлены семиреки – или семиреченское казачье войско и так называемые «старожилы» [11].
Повод для преследования был, когда главы казаков 2 ноября 1917 года создали свое собственное областное правительство (Войсковое правительство Семиреченского казачьего войска во главе с А. М. Ионовым). Уже в апреле 1918 года начинаются продразверстки направленные по отношению к семиреченским казакам, что и вызвало Верненский мятеж. Расправы большевиков над казаками их потомки называют «геноцидом семиреченского казачества». Позже, когда войсковой атаман Ионов (декабрь 1918 года) попытался усилиться за счет «оказачивания» семиреченских крестьян и часть крестьян-старожилов записалась в казаки, в контрреволюции были записаны вся категория так называемых «старожилов». Поводом для непосредственного преследования старожилов стал Беловодский мятеж (7 – 26 декабря).
Когда у местных, казаков и старожилов ничего не осталось взялись и за новоселов, да так, что даже сами русские колонисты объединились с так называемыми «басмачами» (союз Крестьянской армии Мамонтова с Мадамин-беком в 1919 г. В Ферганской долине, а также Тюпский (1919) и Нарынский (1920) мятежи).
Если категории врагов среди европейского населения назначались поочередно, то местное население подвергалось грабежу и убийству постоянно. «От мусульман отбирают все, и не только отбирают, но и убивают их. Наши солдаты вместо защиты несут грабежи и убийства. В туземных селах население терроризировано и бежит... Но, может быть, возразит кто-нибудь, что это-де не партия, а красная армия чинит насилия. Но партия стоит во главе», говорил председатель СНК Туркестана (1.02 – 16.04 1919) Карп Сорокин [12]. И при этом никто и пальцем не пошевелил, чтобы прекратить насилие.
«Кирреспублика хотя и существует почти шесть лет, она как национальная республика еще не оформилась. Этому первый грубый пример то, что половина киргизской национальности доныне находилась в составе Средне-Азиатских Республик, а в большой Киргизии, как ее называют по данным 1917 года, имелось 2.700 тысяч киргизского населения, по данным 1920 года – 2.200 тысяч кирнаселения, и по данным 1923 года 1.800 тысяч и т.д. В этой национальной республике по данным киргизского населения 60%, по данным 1920 года 46%, а в 1923 году утверждают, что киргизы составляют 39%. Подумайте какая же это национальная республика?» - это говорит Султанбек Ходжанов, человек, который был секретарем райпродкома, председателем комиссии помощи голодающим в Туркестане в 1918 – 1919 [13]. Ему ли не знать, почему казахов было 60%, а стало 39%.
Я не знаю как тов. Ходжанов боролся с голодом, в результате которой казахов стало на 900 тысяч меньше, но вот пример коммунистической борьбы с голодом еще одного продкома из Сибири.
«Рассмотрим этот вопрос (борьбы с голодом) под углом проведения продовольственной политики.
1. Опыт России указывает, что при производстве разверстки ни в коем случае нельзя рассчитывать на добровольное выполнение ее.
2. Фактический учет и пробные обмолоты приводят лишь к затяжке реализации и дают самые отрицательные цифры.
3. Деревенское кулачество до сих пор объединяет вокруг себя все слои деревни в противодействии разверстке, пока вооруженной рукой его не заставляли молчать» и т.д. и т.п.
Статья заканчивается гениальным лозунгом, которым он, наверное, гордился: «Не продовольственную диктатуру приспособлять к обстоятельствам, а обстоятельства приспособлять к продовольственной диктатуре» [14].
Помощь голодающим Поволжья вызывает очередную волну голода в Туркестане и Сибири – у коммунистов борьба с голодом приводила к еще большему голоду, так было и в 1920-х и в 1930-х гг. Я не знаю, сколько людей спас, например, Жусуп Абдрахманов в 1933 году, но по некоторым данным кыргызов стало меньше на примерно 40 тысяч человек [15]. Мне непонятно каким образом работали все эти ЦК Помголы – они назывались «помощь голодающим» или все-таки «помощь голоду». И что будет с Атабейитом, когда будут рассекречены архивы, начнется десоветизация и ленинопад? Что будет с комплексом 1916 года объединенным с Атабейитом? 28 панфиловцев и трещина в памяти?
Известно, как тов. Ходжанов, «горячий киргиз» как назвал его тов. Ленин, встречавшийся с ним в 1921 году, проводил земельно-водную реформу в Семиречье в 1921-22 годах. По результатам комиссии, проводившей земельно-водную реформу, в Семиречье было уничтожено: 161 русское село, 175 хуторов, 95 зимовок и 35 отдельных захваченных земель. Из этих сёл и хуторов было выселено 8,084 хозяйств. Изъято 232, 891 десятин земель [16]. Я это пишу, потому что у многих русских, которые изучают дореволюционную историю, складывается мнение о том, что русские села в Семиречье были уничтожены в 1916 году – это не так. Они были уничтожены большевиками. Наказывают не виновных, а всю группу.
Некоторые говорят, что большевики восстановили справедливость и наказали колонизаторов. Никакую справедливость они не восстанавливали. Если бы Ленин заботился о восстановлении справедливости по отношению к кыргызам и другим жертвам 1916 года, он бы отдал приказ судить царского генерала Куропаткина, который спокойно жил в советской России в селе Шешурино, Тверской области, вплоть до 1925 года, когда был убит каким-то бандитом. И почему Абдрахманов, Исакеев, Рыскулов, Бройдо, Асфандиаров и многие другие ответственные работники, которые на бумаге с коммунистической прямотой изобличали царских палачей, не требовали суда над этим самым главным царским палачом Туркестана 1916 и Андижана 1898 годов? Может потому, что на суде бы выявились истинные цифры жертв царизма и жертв большевизма, списываемых на царизм?
Это я напишу для тех, кто привык говорить, да во всем Союзе был голод, но у нас-то голода не было. В Семиреченской и Сырдарьинской губерниях голодали: в январе 1922-го – 1 625 386 человек; марте – 1 717 334; апреле – 2 305 391; мае – 2 092 407; к концу года – 2 875 430 [17]. По данным обследования чрезвычайной комиссии ТуркЦИКа только в сентябре—октябре 1921 г. оказались разоренными 80029 хозяйств, количество голодающих составило 227059 чел., погибло от голода 64336, а 159959 чел. находились под угрозой голода [18]. В месяц умирало по 30 тысяч человек.
Все помнят, как Чокморов в фильме «Алые маки Иссык-Куля» со слезами на глазах говорит о том, что «когда брат отступает от брата, мать продает свою дочь за чашку пшена, когда родная земля становится злой мачехой, и целый народ идет по миру с протянутой рукой, смерть ждут как избавление – это страшно. Страшно когда человек перестает быть человеком. Я не из корысти стал большевиком, а из благодарности… к этому человеку».
При «этом человеке» было то же самое, но в гораздо больших масштабах: «…трупы умерших от голода не убраны, валяются по дорогам. Торговля женщинами и детьми в обмен за ничтожное количество хлеба – заурядное явление. А еще чаще просто уводят в горы и бросают на произвол судьбы, чтобы мужчины по крайне мере не видели мучений тех, кого не могут прокормить. На станции Казалинск 5-6 января по чайханам подобрали замерзших 29 трупов детей, и за это же время умерло 65 человек взрослых. Имеются случаи трупоедства…» [19].
Да, Сүймөнкул Чокморов – это наша гордость, талантливый актер, но он такая же жертва бессовестной большевистской пропаганды и ее орудие. Так же как и Чыңгыз Айтматов – жертва пропаганды и ее орудие. Но мы должны выбраться из ловушки, которую нам приготовили коммунисты. Айтматов, у которого Советы расстреляли отца не смог этого сделать и многие не могут. И я думаю, что эти сети, расставленные на поколения вперед, когда люди, которыми гордится народ, вольно или невольно оказываются лжецами – это одно из самых страшных преступлений коммунизма.
Была такая книга – «Мораль и как ее понимают коммунисты» (Москва, 1982) и на ней красными буквами были написаны слова Ленина – «В основе коммунистической нравственности лежит борьба за укрепление и завершение коммунизма».
Результаты понимания морали коммунистами изложены в этой статье. Мы до сих пор являемся свидетелями такого понимания морали, когда ложь, двуличие, грабеж собственного народа, поиск внутренних врагов доминируют в нашем обществе.
Иногда мне кажется, что мы, потомки тех, кто «питаясь человечиной, зачахнув физически, отупел морально», потому что совсем отсутствует уважение к человеческой жизни, к своим правам и самое главное к правде. Вперед к прогрессу и процветанию, нужно только уничтожить внутренних врагов, которые нам мешают. На кого после глупых туземцев, диких кочевников, казаков, старожилов, кулаков, врагов народа, шпионов укажут на этот раз, сделав виноватыми в наших бедах – нпошники, либералы, демократы, совки, мусульмане, тенгрианцы, христиане, геи, феминистки, ведьмы, мигранты, оппозиция, южане, северяне, другие этносы?
Коммунисты построили общество, нацеленное на поиск и преследование внутренних врагов – и мы в нем до сих пор живем, без какого-либо вектора объединения.
А может кто-нибудь спасся?
«На огромном расстоянии я мог видеть следующие друг за другом караваны верблюдов; вся орда выдвинулась в поход, убегая от чиновников Советов…, горячие слезы наполнили мои глаза, хотя я и не подозревал в то время, что я был свидетелем последнего марша свободных кыргызов» [20].
Фото Густава Криста (1925)
Примечания
1. Революция в Средней Азии в образах и картинах. Среднеазиатский коммунистический университет, 1928
2. ГАРФ, ф.5451, оп.1, д.25, л.89. Цитата по: Великая трагедия степи: голод 1918-1924 годов. Тлеу Кульбаев. «Экономика» (газета, Казакстан). 22 (247). 2012
3. ЦГА РК, ф.5, оп.2, д.18, л.163. Цитата по: Великая трагедия степи: голод 1918-1924 годов. Тлеу Кульбаев. «Экономика» (газета, Казакстан). 22 (247). 2012
4. Marko Buttino. Economic Crisis and Depopulation in Turkistan, 1917 – 1920. Central Asian Survey, Vol. 9, No. 4, pp. 59 – 74, 1990
5. Очерки хозяйственной жизни Туркреспублики. Издание ЦХСН, Ташкент, 1921, С. 25. Дальше идут цифры по каракиргизам (до 600 тысяч) и казахам (2,4 млн.), поэтому эта характеристика двух народов.
6. Н. И. Мардаровский. Голод в Киргизии и борьба с недородами. Оренбург, 1922
7. Наша газета. 1918. 26 февраля. Ташкент. Цитата по: Адиб Халид. Туркестан в 1917-1922 годах: борьба за власть на окраине России // Трагедия великой державы. Национальный вопрос и распад Советского Союза, Москва, 2005. C. 189 – 226
8. Рыскулов Т. «Революция и коренное население Туркестана», Ташкент, 1925. С. 12
9. Народное хозяйство Туркестана. 1919. № 3. С. 20
10. Ablet Kamalov. Evidence & history in archival documents: civil war in Semirech’ye. The Newsletter, No.70, Spring 2015. The Focus, 30
11. Крестьянские переселенцы из районов России делились на старожилов и новоселов, переселявшихся в азиатскую часть России после 1890-х гг., когда в ее европейской части прошел ряд засух и голодных лет. После 1917 года раздел стал политическим – многие новоселы подались в большевики, а многие старожили – в левые эсеры.
12. Рыскулов Т. «Революция и коренное население Туркестана», Ташкент, 1925. С. 100
13. Стенографический отчет 3-й чрезвычайной сессии ТурЦИКа 15 – 16 сентября 1924 года. Ташкент, 1924. С. 19.
14. Председатель Сибпродкома. П. К. Коганович. «Борьба с голодом». Известия Сибирского революционного комитета. Омск. 1920. № 2. С. 17
15. Батырбаева Ш.Д. Демографические потери киргизского населения в годы голода в начале 30-х годов ХХ в. Известия Томского политехнического университета. 2004. Т. 307. № 6
16. АП РК. Ф.139, Оп.1, Д.109, Л.2
17. ГАРФ, ф.Р-1295, оп.99, д.197, л.65. Цитата по: Великая трагедия степи: голод 1918-1924 годов. Тлеу Кульбаев. «Экономика» (газета, Казакстан). 22 (247). 2012
18. ЦГА РУз. Ф. 17. Оп. 1. Д. 1197а. Л. 19–21. Цитата по: Котюкова Т. В. Гражданская война в разрезе региональной истории: голод в Туркестане 1918–1920-х гг.
19. ГАРФ, ф.5451, оп.1, д.35, л.192. Великая трагедия степи: голод 1918-1924 годов. Тлеу Кульбаев. «Экономика» (газета, Казакстан). 22 (247). 2012
20. Gustav Krist. Alone Through the Forbidden Land, Journeys in Disguise through Soviet Central Asia. Readers Union, 1939
