Публикуемый цикл очерков Т.Мадылбая об истории кыргызов и их предках, а также выдвигаемые им тезисы о том, что кыргызы в процессе своего длительного исторического развития явились этносом, давшим начало другим тюркским народам, как современным, так и, возможно, уже сошедшим с исторической сцены, весьма интересны, оригинальны и … сомнительны.
Однако, при всей спорности многих его взглядов, следует признать, что предлагаемый подход дает хоть какое-то общее представление об историческом прошлом кыргызов и заставляет задуматься над многими вопросами современной жизни, которые интимным образом связаны с вопросами политики, культуры, ментальности, психологии, философии, идеологии и религиозного мирововоззрения кыргызов на разных этапах своей истории, в том числе и сегодняшней.
Автор настоящих строк не является профессиональным историком, но, также как и Т.Мадылбай весьма интересуется вопросами истории еще со студенческих лет, которая, как известно, в советское время проходила тщательную идеологическую цензуру и не давала подлинной картины исторического прошлого.
В статье «История, политика и религия», размещенной на сайте АКИpress в сентябре прошлого года, т.е. до начала проекта «История кыргызов», автор уже ставил некоторые вопросы по отечественной истории и в публикациях в рамках данного проекта начали обозначаться ответы на отдельные из них.
В своих исторических изысканиях Т.Мадылбай, как он подчеркивает, опирается, на официально признанные источники исторической науки. Однако, при всей правомерности и обоснованности такого подхода следует признать его ущербность, поскольку эти источники, по определению, страдают односторонностью или, точнее, рафинированностью, и поэтому не могут претендовать на полную объективность. Особенно это относится к историкам советской эпохи, мировоззрение которых изначально инфицировано марксистко-ленинской идеологией классового подхода и исторического материализма в вопросах исторического прошлого, усиленное цензурой партийного контроля. На чем, собственно, и останавливается Т.Мадылбай в одном из своих очерков.
По этой причине многочисленные ссылки на эти источники, содержащие общие, вычищенные формулировки, без анализа исторического контекста и логики процессов, не отражают достоверной картины исторического прошлого и не могут дать удовлетворительного объяснения многих белых пятен в истории кыргызов.
Анализ его высказываний показывает ряд спорных, противоречивых и даже взаимоисключающих положений, которые, тем не менее, имеют важное значение для понимания как отдельных периодов, так и всей истории кыргызов и сопутствующих ему народов.
Так, когда он говорит, что «древний и средневековый Кыргызстан охватывал значительно большие территории, начиная от Северной Индии до Уральских гор и от Черного моря до Алтая», но при этом утверждает, что древние кыргызы - это прежде всего земледельцы, а не кочевники, то возникает вопрос: как же они могли освоить такие громадные пространства будучи представителями земледельческой культуры.
Другой вопрос в связи с утверждением Т.Мадылбая, что кыргызов загоняли в кочевничество насильно: как земледельцы могли разводить лошадей, коров, баранов и другой домашний скот, если культура земледелия предполагает развитие традиций, приемов, знаний, уклада жизни, психологии и ментальности, наконец, совершенно отличной от скотоводческой.
Если следовать этой логике, то юрта или боз-уй - жилище кочевника и все связанные с ним атрибуты кочевнической культуры в виде бешика, кымыса, бешбармака, комуза, акынов и т.д., и даже эпоса «Манас», не есть наше национальное достояние, переданное нам из глубины веков нашими предками, а что-то чуждое, навязанное нам извне, другой культурой?!...
Весьма странно, что в его очерках по истории кыргызов даже вскользь не упоминается о древней духовной культуре и мировоззрении кыргызов и тюрков в целом – тенгрианстве, которое являлось источником духовной силы и многих исторических свершений великих кочевников Атиллы и Чингисхана, и их многочисленных последователей, также как и у собирательного образа нашего Манаса. А период распространения ислама у кыргызов проскакивается вообще. В этой связи возникает вопрос: а было ли вообще официальное принятие ислама у кыргызов, и если да, то когда и каким образом?
Его утверждения об этногенезе некоторых соседних народов, и влиянии кыргызов на этот процесс, можно лишь воспринимать как плод богатого писательского воображения, но никак ни историческую данность, имевшую место в недавнем прошлом, о котором мы имеем весьма скудное представление. Кроме того, что они могут вызвать усмешку, такие утверждения могут вызвать и протесты, как среди серьезных ученых, так и среди общественности и политиков этих стран.
В чем абсолютно прав Т.Мадылбай так это в том, что история кыргызов крайне запутана и мифологизирована, причем это проблема не только кыргызов, но и других тюркских народов постсоветской эпохи. Однако подобными очерками и утверждениями он не только не проясняет картину, но способствует созданию еще одного мифа о прошлом кыргызов.
Прав он и в том, что западный, европоцентристский взгляд на историю тюркской цивилизации, не только не проясняет, но еще больше запутывает попытки разобраться в прошлом. Более того, этим взглядом создается образ кочевнической культуры как варварской и дикой, препятствовавшей человеческому прогрессу, что, кстати, и, как это не парадоксально, прослеживается в вышеприведенных положениях Т.Мадылбая.
Между тем, и это следует особо подчеркнуть, по официальному признанию ЮНЕСКО именно кочевники, – Атилла и Чингиcхан, - признаны людьми 1 и 2 тысячелетия соответственно, как исторические личности, внесшие наибольший вклад в развитие человеческой цивилизации. Факт, еще не получивший должного осмысления, также как и то, что оба они были последователями древней духовной традиции кочевников – тенгрианства.
Следует отметить, что публикации других авторов в рамках проекта «История кыргызов» дают гораздо более ценную и аргументированную информацию для размышлений по широкому кругу вопросов по историческому прошлому кыргызов, за что автор, пользуясь случаем, приносит им глубокую благодарность, также как и редакции АКИpress за инициацию этого весьма важного, нужного и поистине исторического проекта.
Резюмируя изложенное, хотелось бы подчеркнуть, что история это весьма деликатная область обществознания, имеющая тесные и системные связи с другими науками, - археологией и антропологией, этнологией и этнографией, лингвистикой и филологией, культурологией и религиоведением, и др., - требующая соответствующего системно-аргументированного подхода к интерпретации исторических периодов и артефактов. Такой подход должен подкрепляться анализом взаимосвязей, внутренней логикой развития процессов и идей, имевших место на том или ином историческом этапе развития отдельных этносов и взаимодействовавших с ним других народов.
Как уже отмечалось выше, история тюркской цивилизации, в которую входит и история кыргызов, подверглась незаслуженному забвению и, более того, определенной трансформации и тенденциозной интерпретации со стороны западной исторической науки. Анализ этого феномена приводит к выводу, что рафинированный взгляд на историю тюркской цивилизации сформировался не сегодня и не вчера. Этот процесс шел столетиями и основывался на достаточно мощных идеологических соображениях-причинах. Именно эти причины, на взгляд автора, лежат в основе многих проблем сегодняшнего Кыргызстана и современного мира в целом, но это предмет отдельного исследования и об этом речь впереди.
