Все больше чувствуется приближение выборов и все больше раздается голосов о том, что «кыргызскость» этих выборов («выборы по-кыргызски», «трайбализм») дает о себе знать. Мне вовсе не нравится такое положение вещей, когда во всем винится собственная культура, менталитет и самоуничижение кыргызов. Доходит до того, что: «если встречается красивая кыргызка, то ее считают метиской». Я же придерживаюсь того мнения, что многие проблемы связаны не с традиционной кыргызской культурой и мышлением, которое было практически уничтожены в колониальный период, а с имперским и советским прошлым. Давайте рассмотрим путь, который прошла Кыргызская Республика после восстановления независимости, и сравним его с похожим развитием в других странах. Тогда, возможно, все люди, действительно, происходят от кыргызов, раз практически при одинаковых событиях и развитиях виноват «кыргызчылык».
Почему я постоянно пытаюсь свалить все беды на советское прошлое, а не на традиционно кыргызское прошлое. Этому есть причины. В первую очередь, почти все наши проблемы характерны для постсоветских и посткоммунистических стран, где не живут кыргызы. Тогда получается, что либо эти народы происходят от кыргызов (раз во всем виноват кыргызский менталитет и культура), либо это все же наследие тоталитарных или авторитарных режимов, подобных советскому. И если наше общество больное, то правильный диагноз и выявление причин болезни, поможет ее лечению. И что если советское прошлое и есть диагноз этой болезни, микробы которой до того интеллектуально развиты, что внушают больному и врачам совершенно другие симптомы и, следовательно, совсем другое, неопасное для вируса лечение. Но все же простому человеку нужно попробовать разобраться во всем этом самому.
Самый простой способ – это обратиться к Википедии. Википедия относит нашу страну к парламентской…
Красный цвет: конституционные монархии с парламентской властью;
Желтый цвет: парламентские республики, где парламент стоит выше отдельной президентской власти;
Зеленый цвет: парламентские республики с избираемым парламентом президентом, который подотчетен ему.
После такого, судя по всему, Википедия нам не поможет.
Поэтому попробуем вместе разобраться в терминах, предложенных в заголовке статьи. Прежде всего, мне хотелось бы рассмотреть «советизм» и «парламентаризм» как то, от чего мы идем и к чему, по утверждению наших заботливых политиков, мы поступательно движемся. Это не институциональный анализ, который не доступен нам, простым людям, это просто общие представления об этих системах. Но именно эти общие представления и определяют внутреннюю динамику наших политических процессов, хотя всегда остается вопрос: «а кто определяет эти общие представления?»
Я говорю о «советизме» не как о какой-то системе советской. Под советизмом я подразумеваю систему выборов депутатов в Советы, при которой депутат не является членом законодательной ассамблеи нации, а представителем избирателей в центре, который пришел просить верховного правителя решить местные проблемы. Депутаты в советской после нее системе – это ходоки, которые задержались в столице, постепенно вызывая раздражение у людей, избравших их, за счет которых они там и остались.
Ходоки у Ленина
Люди все еще видят в депутатах ходоков, которые пойдут в центр и пробьют для них все блага, которые те обещают во время избирательной кампании. Поэтому так важно иметь своего ходока, ведь он не забудет «своих». Отсюда и политическая динамика, предлагаемая некоторыми политиками, которая сводится к представительству «своих» - будь то региональные квоты на выборах или курултай всех племен и родов кыргызов. Голосуя за своих, люди голосуют не за идеи, которые должны представлять партии, а за «ходоков-в-центр», которые должны выбить из центра как можно больше, чтобы оправдать надежды избирателей. Отсюда и полный популизм партий, которые разве что не обещают достать луну, популизм и есть отсутствие идей с одной стороны, и готовность избирателей верить в то, что достанут что-то и для него. Эти инициативы отражают не суть парламентаризма или настоящего курултая, а еще не ушедшую советскую привычку избирать депутата, который станет представителем в центре.
Почему же у нас не любят депутатов? Дело в том, что ожидания от депутатов старые (пробить строительство дороги (школы, садика) в районе), функции у депутатов новые (представлять идеи, а не прошения), но они не выполняют ни старых ожиданий, ни новых функций. Реальная функция Верховного Совета, или Жогорку Кеңеша, или любого другого постсоветского законодательного органа, как бы он не назывался, заключалась в том, чтобы выполнять советский социальный контракт: политическая лояльность населения центральной власти в обмен на социально-экономическую стабильность от колыбели до могилы.
Идеальные типы парламентаризма и советизма
Самое интересное заключается в том, что при этом люди уже давно не зависят от государства, и живут, скорее, вопреки государству, а не благодаря ему, но пока что мышление отстает от реальности, что вызывает у многих ностальгию по советскому прошлому, которое заменило сказки о «золотом веке». Но старая система советизма уже не существует, а парламентаризм еще не построен. Так где же мы сейчас?
И хотя многие могут автоматически вслух или про себя точно сказать, где именно мы сейчас находимся, но наиболее подходящим политологическим определением нынешнему состоянию может быть определение – «квазипарламентаризм». Термин этот имеет множество значений, его употреблял сам В.И.Ленин, но здесь я употребляю в смысле политики исключения, когда основные партии (точнее их лидеры), захватившие однажды власть, пытаются предотвратить приход других партий, делясь властью друг с другом и меняя правила игры по ходу политического процесса. Однако полупрезидентская-полупарламентская система, сложившаяся у нас, хотя и предполагает совместное участие этих людей во власти и разделе ресурсов, президент всегда будет пытаться если не установить одно- или полуторную партийную систему, то (особенно при сильной фрагментации общества) хотя бы заменить одни партии во власти на другие (точнее одних лидеров на других), более лояльные ему.
Таким образом, стратегия избирателей, голосующих за своих, и следующие за ней инициативы по региональному представительству или курултаю племен и родов не могут соответствовать кыргызскому менталитету, а скорее являются остатками советской привычки иметь «своего» представителя в центре, который что-нибудь там выбьет. Это больше соответствует действительности хотя бы потому, что у кыргызов не было депутатов, а местные проблемы решались не через центр, а на местах, и курултай лидеров племен и родов созывался только для принятия совместных решений на общенациональном уровне.
От советизма к неопределенному светлому будущему
