КОД КЫРГЫЗОВ

Половецкая земля, Волжская Булгария. «Половецкая земля» лежала «межи Волгою и Днепром» [ПСРЛ, Т. 2, стб. 455.]. «Половецкая земля» в конце XI в. и XII в. занимала черноморскими полями между Волгой и Доном [9, с. 129]. В формировании и развитии культуры и этноса населения Волжской Булгарии X-XIII вв. участвовали не только собственно болгары, но и древние венгры, легендарные буртасы [12, с. 27-30]. «У реки (Итиль. – А. Э.) расположены многочисленные народы в селах и городах, некоторые в открытых местностях, а другие в укрепленных городах. Вот их имена: Бур-т-с, Бул-г-р, С-вар, Арису, Ц-р-мис, В-н-н-тит, С-в-р, С-л-виюн. Каждый народ не поддается расследованию и им нет числа» [8, с. 99]. Это из ответного письма Хазарского царя Иосифа к Еврейскому сановнику Хасдаю Ибн-Шафруту (X в.). Примечательно, что еще за три века до великой битвы “у реки Итиль были расположены многочисленные народы и им не было числа”. Очень может быть, что эти “народы, которые не поддавались расследованию”, составили основу многовековой тюркской Великой Степи.

Буртасы, Азы. Тахир ал-Марвази указывает на то, что территория буртас была частью хазарского государства. Буртасов он относил к тюркам. Ал-Истахри пишет о том, что буртасы являются соседями хазар. Буртас – имя страны, а буртасы разбросаны вдоль реки Атиль. Ал-Балхи сообщает о том же. Ал-Масуди относит буртасов к тюркам [13]. К востоку от Волги жили буртасы... Соседями буртасов на юге-востоке были среднеазиатские гузы [1, с. 605]. В «Худуд-ал-аламе» (X в.) в списке 45 стран наряду с державными хазарами, кипчаками, гузами, волжскими булгарами числятся и буртасы [1, с. 595]. Этнолингвистическая принадлежность буртасов определяется гипотетически. Существует три основные версии происхождения. По этнокультурному определению буртас в результате двухсотлетнего изучения сложилось множество точек зрения, которые можно объединить в 3 основные: тюркская, аланская и мордовская (наименее распространённая) [14, c. 55]. Этносы обитающие районы, лежащие к востоку и юго-востоку от Урала и между Уралом и Аральским морем «входили в разные языковые и этнокультурные группы: протоболгары – в тюрко-огузскую, протовенгры – в южно-угорскую, протобуртасы – в западные группы огузо-кипчакского объединения» [12, с. 27-30]. Все-же буртасы отличались по языковым признакам от этносов союзнических сил Поволжья. Язык буртасов в виде классификации мог бы войти в “5) кыпчакскую, или северо-западную группу тюркских языков (татарский, башкирский, казахский, киргизский, каракалпакский, кумыкский, карачаево-балкарский, ио гайский, караимский)” [20].

Как нам представляется, этноним буртас образован от двух этнонимов бурут и аз. Если такая версия правдоподобная, то буртасы и азы, как этнические единицы, в отношении друг друга могли быть родственными племенами. Как известно, этноним бурут древнее наименование этноса кыргыз. Так, «Китайцы месторасположения кыргызскиx каганов называли «Буду-тунь» - ставка (ордо, укрепленная крепость) главы бурутов» [15, c. 54]. Другая часть востоковедов предполагает, что названия тюрко-монгольских родов бурут (бюрют, бюрд, бурд), по всей видимости, семантически связаны с основой “бюри” – волк [16, с. 75]. В эпосе «Манас»: “Мурунтадан бу Жакып (Издревле этот Жакып) // Бурут окшойт куу Жакып” (Бурут, что ли, лукавец Жакып) [17, c. 173]. В едином геополитическом пространстве Дешт-и Кыпчака, издавна могли сосуществовать этнически идентичные родоплеменные структуры кыпчак, булгар, аз, буртас и т.д. Их объединяли и сплачивали единые история, язык, этническая культура, верование и т.д. По сведениям персидского историка XIII в. Жувейни наряду с государствами Булгар и Русь, существовало и государство Аз [19, с. 170]. В эпосе «Манас»: “Алтайлыктын азы бар” (Из алтайцев есть азы) [17, c. 233], “Атам түрк, айылым аз” (Предок – тюрк, колено – аз) [17, c. 236]. В этнонимах огуз, гуз, аз (уз), ассык, азык, азыги, аскиз, буртас, хазар, азербайджан, казак, узбек, кыргыз, хакас мог находиться древнетюркский глобальный эпоним Аз.

Итак, с 1229 г. чингизиды наткнулись на ожесточенное сопротивление булгаро-буртасских сил, и в результате «татарове... зимоваша, не дошедше Великаго града Болгарьского» [ПСРЛ, т. 1, стб. 459]. Знали ли русские князья о предвоенной ситуации и грядущей опасности? С большей долей вероятности, вполне могли осознавать, что военное поражение восточных соседей, открыли бы дорогу в русские земли для батыевых отрядов. «Тоє же осени придоша с восточнıх стран в Болгарьскую землю безбожнии Татари и взяша славнıи Великıи город Болгарьскıи…» [3]. Вернее всего, русские князья были в курсе о ходе военных действий и передвижениях неприятельских конниц. Разумеется, ни один князь-государственник Руси не был заинтересован в проигрыше восточных половецко-булгарских войск. На стороне кыпчакско-булгарской объединенной группировки могли сражаться дружины приграничных русских княжеств. К этой теме должно бы подойти с точки зрения той эпохи и действительности. Известно, что между Древней Русью и Половецкой Степью, несмотря на противостояния, были отлажены военные (союзы, договоры), торговые и межкультурные контакты, «сват Кончак» и т.д. Так, по Рашид ад-Дину еще до Калки (после падения Дербента) состоялось совместное выступление половецких отрядов и русских дружин против монголо-татар. «Затем они напали на страну урусов и на находящихся там кипчаков… Они сражались в течение одной недели, в конце концов кипчаки и урусы обратились в бегство» [10]. Это произошло в 1221 г. Выходит, кыпчаки и урусы несмотря на военный перевес трех туменов Джебэ и Субэдэя в течение одной недели воевали вместе как союзники.

Осенью 1236 года под монгольскими мечами пала Волжская Болгария [4]. Стало быть, государство Булгар после семи лет затяжной войны был повержен к концу 1236 г. Через год, «весной и летом 1237 года главные силы Бату-хана вели ожесточенную войну с аланами и половцами...» [4]. По-видимому, к середине 1237 г. войска Кыпчакской Степи проиграли фронтальные полевые сражения, и остатки от главных сил и резервные полки вместе с булгарами, буртасами, азами, мордвинцами стягивались и сосредоточились к реке Сура, притока Итиля, дать решающее сражение. Батыево отряды «осенью этого года двинулись к границам Руси...» [4]. Однако перед ней стояло Золотаревское городище – «одной из важных крепостей Волжской Булгарии на пути в Киев, и вторгшимися отрядами монголо-татар Батыя (по другой версии, отрядами Джебе и Субэдэя)» [3]. Местность, кажется, играла роль стратегического форпоста. Только преодолев его можно было идти по западному направлению. «Собранные на поселении материалы убедительно свидетельствуют о том, что здесь пересекались пути торговцев из Южной Сибири, Средней Азии, Кавказа, Древней Руси и Волжской Булгарии» [2].

Битва на реке Сура (осень, 1237 г.) была кульминационной и финальной частью всей военной компании с 1229 по 1237 гг. между крупнейшими войсковыми соединениями Центральной Азии и Кыпчакской Степи. «Общая площадь Золотаревского поселения 14 га, что сопоставимо с городами Древней Руси» [6], и оно могло вместить и приютить всех, кто с оружием в руках собрался отстоять и не пропускать незваных гостей далее на запад. К сожалению, отсутствуют различного рода надписей, эпитафии или былинные сюжеты, повествувующие о грандиозном сражении. Однако благодаря усилиям российских археологов проясняется истинная картина исторической битвы. «Оказалось, что территория, на которой произошла военная катастрофа, выходит далеко за пределы крепости. Останки убитых людей были обнаружены на площади 10 000 кв. м.» [2]. Наверное, основное решающее сражение произошло на классической равнине. Поединок именитых витязей, встречный шквальный дождь стрел, фронтальная атака конниц. Тысячи поверженных воинов и ратников. Последние очаги сопротивления.

Исследователи уверены в том, что на легендарной битве у реки Сура «со стороны монголов это были различные, в основном тюркские, племена, а со стороны защитников – булгары, буртасы, мордва, русские, кыпчаки и что уж совсем неожиданно аскизы, жившие в начале II тыс. на Алтае, то есть почти за 3000 км от Посурья» [2]. Судя по всему, с обоех сторон воевали в основном тюрко-татарские племена. Среди обороняющихся и русские с запада, и аскизы (енисейские кыргызы) (“ас кижи (аскиши)”) [11, с. 21]) с далекого Алтая. «О проникновении кыргызов в Западную Сибирь вплоть до Урала, об их взаимосвязях с кимакскими племенами написано достаточно много» [18]. К решающей битве стороны готовились основательно и скрупулезно, участвовало огромное количество войск, «по своим масштабам оно не уступает крупнейшим битвам Средневековья» [7]. Этого грандиозного сражения, по стратегической значимости, можно было бы сравнить с великими битвами на Каталаунских, Куликовом или Косовом полях. Здесь решались дальнейшие судьбы державных Волжской Булгарии и Кыпчакской Степи. «Когда же ученые стали разбираться, кто сражался на поле брани, то выяснилось, что здесь было не просто сражение между монголами и буртасами, здесь, без преувеличения, была битва народов» [7]. Надо полагать, к переломной поистине битве народов, с обеих сторон было задействовано множество полков, исчисляемое десятками тысяч воинов и ополченцев.

Таким образом, до осени 1237 г. татаро-монголы не смогли пройти дальше реки Итиль. Русь жила в мире и спокойствии до декабря 1237 г. С падением восточных приграничных кыпчакских и булгаро-азских государств дорога была открыта на русские земли. Кыпчаки-половцы (хан Котан, шато (чата); Тугор кан, дурут (төрт эл; Тертеробичи); Шарукан, калча, татала; Кончак, Таз, кыпчак и т.д.) проиграв войну вынуждены были оставить обетованную Кыпчакскую Степь и скитаться в просторах юго-запада Руси, Венгрии, Болгарии и остаться там навсегда. Гипотетически они вполне могли бы договориться за пышной трапезой с азиатскими соплеменниками с востока на родном же наречии, и идти с войной на зажиточные страны заката солнца. Однако не позволило честь, достоинство и память предков тысячелетней Великой Степи. Независимость, свобода или бесславие, бесчестье. Без сомнения, по характеру война для Кыпчакской Степи и буртасско-булгарских народов была великая отечественная, которая продолжалась в течение восьми лет. ...«Героический народ, сражаясь, погиб с оружием в руках, не склонивший голову перед могучим врагом. Народ продолжал сражаться и дальше - этим сохранил и себя, и свою Родину - историческую эрзянскую территорию» [5]. Да, вопрос стоял быть или не быть древнего кыпчакско-булгарского огромного геополитического пространтсва. Их мало интересовало кто стоит за ним, или чьи-то государственные интересы с запада, или с юго-запада. Они сражались за Родину. Силы были не равны, батыевцы оказались сильнее.

Итак, объединенная группировка тюрко-татарских войск региональных держав Половецкой Степи и Волжской Булгарии несмотря на высокий дух, героизм и самопожертвование проиграли судьбоносную войну более подготовленным, мобильным и лучше оснащенным татаро-монголам из Центральной Азии и Южной Сибири. Вне контекста исторических судеб Дешт-и-Кыпчака и Приволжских государств, и произошедших восьмилетних трагических событий накануне падения Рязани в декабре 1237 г., очевидно, невозможно представить целостную систему картины мира 30-х гг. XIII в. в геополитическом пространстве Южной Сибири, Центральной Азии, Кыпчакской Степи и Древней Руси.

Эшиев Асылбек Мирзатилаевич
доктор филологических наук, профессор Жалал-Абадского государственного университета (Жалал-Абад, Кыргызстан).