Данная статья была подготовлена в рамках международной научной конференции «Кыргызский каганат в контексте тюркской цивилизации: проблемы кыргызоведения», посвященной 1170-летию образования Великого Кыргызского каганата, прошедшей в г.Бишкек 15-16 ноября 2012г.
Богатое духовное наследие тюркского мира включает в себя значимый философский компонент. При этом одной из важнейших особенностей тюркской философии является ее «ориентированность на человека». Многие философские проблемы осмысливаются в тюркском мировоззрении через призму человека, через отношение к сугубо земным, человеческим проблемам и отношениям.
Одно из свидетельств этого – концепция модальности существования великого тюркского мыслителя Коркыт Ата. Эта концепция представляет мир не одномерным, но многомерным. Мир состоит из нескольких существований с разной модальностью. Прежде всего, это разные по степени вероятности существования. Большая или меньшая вероятность существования в немалой степени зависит от человека, от его деятельности, от его отношения и оценок.
В «Словах назидания» Коркыт Ата, которые многие века передавались из уст в уста, зафиксированы следующие типы существования. На мой взгляд, эти типы существования составляют онтологическую основу концепции человека Коркыт Ата.
Прежде всего, им различаются существование истинное, настоящее, соответствующее своей природе и не истинное, как бы и не существование, неполное, ущербное существование. Истинное существование присуще тому, что является таковым по своей природе. Далее Коркыт Ата выделяет существование, которое является причиной другого существования. То существование, которое является причиной, можно интерпретировать как необходимое, детерминирующее. То же, что является следствием – зависимое, не самостоятельное. Существование зависимое относится, прежде всего, к человеку, а детерминирующее – к высшим силам: «человек не разбогатеет, если Тенгри не даст».
Коркыт в идею модальности существования включает существование желаемое, целесообразное и противоположное – не желаемое, не целесообразное. Последнее существование таково, что было бы лучше, если бы оно вовсе не существовало! Не желательность существования связана, прежде всего, с тем, что оно не является истинным, не соответствует природе, целесообразности или человеческим потребностям. Желаемое существование должно соответствовать, в том числе, и моральным нормам и критериям. Например: «Дом, в который не приходят гости, лучше было бы, если бы разрушился» («Қонақ келмеген үйдің құлағаны артық»).
Дополнительным признаком существования Коркыт признает знание. Иными словами, если мы не знаем о чем то, то утверждать, что оно существует было бы по меньшей мере самонадеянно. Причем для субъекта восприятия существования, это существование будет, несомненно, наиболее значимым.
Наконец, еще одно несомненное качество существования – оно прекрасно. При этом для Коркыта более значимы не эстетические или этические аспекты прекрасного, а скорее – метафизические. Для него Прекрасным, имеющим в силу этого несомненное достоинство существования являются Тенгри, пророк Мухаммед, Коран и его аяты, Мекка и кажы, пятница и намаз, убеленный сединами старец и кормящая мать, заботливые родственники и воспитанный ребенок и т.д.
Представление о человеке у Коркыт Ата как о двойственном существе: он не может перейти границы меры истинного существования, зависим от высших сил, в то же время, он может быть причиной другого существования, активен, деятелен в определении нежелательного существования. В итоге человека можно отнести также к категории прекрасного существования, и здесь первичны будут именно моральные основания, что подчеркивает своеобразие тюркских концепций человека.
Концепция человека Жусипа Баласагуна также имеет аллегорическое основание в виде четырех персонажей его знаменитой поэмы «Кутты билик»: Кюнтогды, Айтолды, Огдулмиш, Одгурмыш. Вместе с тем, сами эти метафизические образы «очеловечены», они воплощают собой человеческие качества.
Первый из них – Кюнтогды – является главным и олицетворяет Солнце, Власть, Справедливость, Бесстрашие, Волю, Доблесть, Закон. Важность таких качеств, как бесстрашие, воля и доблесть, для каждого человека подчеркивают превалирование «героического начала» в концепции человека Баласагуна. Это объяснимо как влиянием эпохи сложных военно-политических процессов, так и общетюркской интенцией возвеличивания воина-кочевника.
Второй принцип – Правдивость, Знание, Речь. Во властной иерархии ему соответствует должность Визиря, Советника, которая была при дворах как мусульманских, так и тюркских правителей. Сам Жусип Баласагун имел почетное прозвище Хас Хаджиба (Мудрого Советника) за свою деятельность при дворе Табгач-Богра-хана. Только мудрое правление может принести народу Богатство, Благоденствие, Счастье, которые также означают Айтолды.
Третий принцип олицетворяет Огдулмиш – Ученость, Мудрость, Ум. Для Жусипа Баласагуна наиболее важно стремление человека к знаниям, науке, моральные качества. Дидактичность учения о человеке Баласагуни проявились также в его прославлении науки, рассуждениях о пользе языка и умеренности в речи, в классификации пороков, которых необходимо сторониться, в отождествлении добра, истины и красоты.
Наконец, Огдурмыш – Непритязательность, Отрешенность, Удовлетворенность – передается им термином «Канагат», вбирающем в себя эти смыслы. В политической иерархии – это отшельники, религиозные деятели, пастыри. Их значение в жизни государства Баласагуни видел, прежде всего, в нравственном воспитании народа.
Парадоксальным образом в учении Кожа Ахмета Ясауи, тюркского мыслителя средневековья, которое по принадлежности к суфийской мыслительной традиции имеет более теологическое и теоцентрическое содержание, тема человека занимает превалирующие позиции. Человек, по Яссауи, есть основной «механизм», посредством которого происходит «возвращение» бытия к первоначальной целостности. Эта целостность нарушается, как известно, в процессе создания богом мира. «Совершенный человек», который и есть воплощение бога, становится в этой ипостаси «совершенным родом бытия». Вобрав в себя все формы божественной таинственной силы, человек является итогом, вершиной и завершением божественного творения. В этом смысле человек есть мера всего существующего.
Превалирование этических аспектов в учении о человеке и идея тщетности человеческого бытия – это, на мой взгляд, то, что отличает антропологию Ясауи от магистральной тенденции суфизма и имеет своим основанием тюркскую мыслительную традицию.
Известно, что для суфизма в концепции «совершенного человека» более важно то, что архетипы «Мухаммедовского образа» могут проявляться в отдельных людях (в принципе независимо от их конкретных моральных качеств), которым открываются тайны бытия, они созерцают божественную сущность в предметах и через них божественная сущность созерцает сама себя. И то, что именно эти люди выбраны богом в качестве воплощения «сущности Мухаммеда» есть проявление божественной милости и таинственной силы. Безусловно, нельзя забывать о концепции «Пути» в суфизме, в которой описываются «стоянки» и «состояния» в качестве этапов совершенствования человека. Но эти две концепции в суфизме напрямую не связаны, а большинство качеств, требуемых от личности на пути совершенствования, имеют теологическую окраску: раскаяние, богобоязненность, удовлетворенность, упование на бога.
Этический рационализм и максимализм стали затем доминантны и в антропологии Ясауи, который наряду с «совершенным человеком» выделял также «несовершенного человека», качествами которого являются тщеславие, зависть, двуличие, невежество, мстительность, ложь и др. Для избавления от этих дурных качеств необходимо нравственное совершенствование, что означает по Ясауи следующее: необходимо начистить до блеска зеркало, чтобы узреть в нем бога, т.е. очистить свое сердце.
Особое внимание уделяет тюркский мыслитель обличению такого порока, как невежество. Пятнадцатый хикмет в «Диуани хикмет» посвящен полностью невежеству, его пагубности, следствиям, к которым оно приводит и причинам его, определению видов невежества. Причем сам автор прямо призывает читателей его труда, учеников последовать его советам, побороть невежество, найти путь к истине.
В заключение, можно придти к выводу, что объединяют концепции человека трех тюркских мыслителей две идеи: идея акцентирования в человеческой природе на нравственные качества (отсюда, дидактичность и этический ригоризм) и идея тщетности человеческого бытия из-за краткости человеческой жизни. В дальнейшем обе идеи получат развитие в антропологии Шакарима и Абая.
Газиз Турысбекович Телебаев, д.ф.н., профессор, Институт культурного наследия номадов (Казахстан, Алматы)
